Февраль 2008 года, город Ярославль. Двое студентов-медиков, парень и девушка, пританцовывают от холода на людной автобусной остановке, раздавая бумажки в поддержку будущего мэра. Чтобы совсем не околеть, периодически они забегают в ларьки и магазинчики. Купить там что-либо денег у них всё равно нет, но можно насытиться, глядя на еду, а за одно и согреться. Тогда ещё никто не знал, а может и они сами не знали, что судьба их не будет тесно связана с медициной, но оба они чётко осознавали, что жизнь в этом городе - не для них. Не среди шумной толпы, задыхаясь от выхлопных газов, возвращаясь вечером в бетонные ячейки домов-муравейников, хотят жить они. Глаза их то и дело устремлялись к горизонту, а души летели за него, туда, куда ещё не дотянулась своими лапами, так ненавистная им, городская цивилизация.
Собрать пожитки и уехать. Парадокс, не правда ли? Им хочется вырваться из выхлопных туманов, но для этой цели не обойтись хотя бы без одного такого отравляющего атмосферу агрегата. Кстати, тот парень пару месяцев назад получил водительское удостоверение, однако понятия не имел, для чего оно ему. Тому, кто, уронив бумажно-соевую сосиску на пол в коридоре общежития, идёт мыть её на кухню, а потом жадно поглощает, автомобиль и не снился.
Почему же они тут мёрзнут? Их не оставляет надежда получить неслыханное богатство. Говорят, что если они отстоят по 4 часа в день на таких пикетах 30 дней к ряду, то получат по 9 000 рублей каждый. Таких денег в руках они никогда не держали, и боялись даже подумать, что с ними можно сделать. Да они и не верили, что получат их, уж слишком заманчивым и неправдоподобным было это предложение. На такие деньги можно купить 529 пачек сосисок по 34 рубля, а этого может хватить на три курса, почти до самого окончания ВУЗа! Нет, такому счастью не бывать. Через 2 часа ГАЗелька привозит горячий кофе и пончики. Если повезёт, тёплые. И пустит на 5 минут погреться в салоне. Ради бесплатных пончиков можно и ещё 2 часа постоять!
Переминаясь с ноги на ногу, волей-неволей хочется заняться чем-то другим, помимо вручения бумажек. Порой ты смотришь вдаль, другой раз - размышляешь, куда бы выкинуть половину листовок, чтобы не тащить их в сумке обратно в контору и не отвечать на вопросы вроде "почему так мало вы раздали сегодня?". А порой - просто смотришь и слушаешь проходящих мимо людей. Иногда заметишь угрюмое лицо, иногда - странную, неизвестно чем вызванную, улыбку. Бывает, что из отрывка разговора можно вообразить целую историю чьей-нибудь жизни. А можно услышать такой разговор по телефону, как услышал я тогда:
"Братан, привет! Ну как ты, не надумал ещё покупать? Короче, если что, набирай меня - я тебя с соседом познакомлю. Он тебе пятёрку за пятнадцать отдаст. Ну она у него ничего такая. На сколько-то хватит."
Мысль была посажена мне в голову, удобрена удивлением и присыпана изрядным слоем сомнений. Где-то час она прорастала, и вот я, чисто в шутку, спросил у Оксаны: "Как ты думаешь, сколько стоит недорогая машина?" А ведь она могла бы даровать нам свободу.
Затем, чисто в шутку, мы наковыряли денег на несколько газет с объявлениями. Потом, чисто по приколу, мы позвонили по одному объявлению и сходили посмотреть на один агрегат, разумеется, убедившись, что на наши деньги (которых мы ещё и не видели) можно купить только ржавое ведёрко, насквозь дырявое. Но обилие объявлений как-то странно обнадёживало. И я видел, что цена, хоть и редко, но приближалась к нашим заветным 18 000 рублей. Но автомобили либо требовали ремонта, либо продавались на запчасти, либо стоили дороже. И вот, в один долгий зимний вечер, на сайте какой-то местной газеты, я увидел это:
"ВАЗ 2105, белый, пробег 80 000, не битая, крашеная, музыка, комплект зимней резины, 22 000 руб."
22 - это не 18. Но и не 25. Позвонить? Была не была. И уже через пару дней мы, до сих пор не имея за душой и гроша, пошли её смотреть. Прибыли на условленное место раньше времени, она как раз стояла во дворе. Наш беленький подснежник, показавшийся в самом начале марта. Он не был ржавым, хоть и был очень потёртым. Не был чистым, хоть и выглядел весьма прилично. А внутри было очень уютно и мило. Бумажка, прикреплённая к заднему стеклу, гласила, что чудо сие продаётся за 30 тысяч рублей. Мы загрустили, что в газете была неправильная цена, но хозяева, вскоре вышедшие из подъезда, сказали, что цену они снизили и теперь этот цветочек стоит 22 тысячи. Когда нас на ней прокатили по дворам, мы поняли - это судьба. В нашей семье скоро появится ещё один человек. Железный и белый.
И это действительно была судьба. Не без труда взяв в долг огромную сумму в 6 тысяч рублей (предусмотрительность наша не знала границ - ведь нужно было оплатить ещё страховку!), мы, наконец, закончили свою работу на выборах и получили все 18 тысяч, копейка в копейку. Нам совершенно не верилось в реальность всего происходящего. Будто бы всё это мы делаем в шутку. Мы ничего не сказали родителям. Мы лелеяли надежду, что однажды уедем на ней туда, куда мечтали, и что никто нас там не потревожит. И мы купили её. 14 марта. Заработали. Нашли. Заполучили. Чем нереальнее цели мы себе ставим, тем большего в итоге можем добиться.
Откуда-то мы собирали, пусть и не всегда, деньги на бензин. Мы даже наковыряли на то, чтобы немного починить её перед тех-осмотром. И она на удивление, хоть и со второго раза, но прошла его сама. Пробитую выхлопную трубу мы оборачивали разрезанной алюминиевой банкой и любовно заматывали проволокой. Мы даже могли раз в несколько недель выехать куда-нибудь за город. Места за несколько километров от Ярославля казались нам чистой природой и радовали глаз. Неизведанные горизонты понемногу отодвигались всё дальше и дальше, не давая уснуть мечте отодвинуть их однажды совсем далеко.
Когда, задумавшись, мы уезжали чуть дальше, чем нам позволяло количество бензина в баке, она, почему-то, всё равно довозила нас назад. Ощущение было, что ехала она без топлива, на чистом энтузиазме. Мы тогда здорово экономили бензин, выключая двигатель на каждом перекрёстке или тогда, когда едем с горы. Машина была на половину самокатом. Она стала помогать нам работать - мы начали развозить газеты по районам. И она нас не подводила. Во всём мире только она была наша. Только она принадлежала нам по праву и по совести. Она была нашим убежищем. Очень часто заменяла нам дом, защищала от непогоды, согревала нас. Давала надежду. За четыре с половиной года и за 70 тысяч километров она даровала нам столько добра...
Но мы не платили ей тем же. Когда-то из-за незнания, когда-то из-за отсутствия денег, но чаще - из-за собственной безалаберности. Мы её любили любовью потребителей. Если откалывался кусочек краски, мы не замазывали скол. Не меняли вовремя масло. Не выбирали дорогу поровнее. Не ухаживали за ней, даже почти никогда не мыли. Двигатель стал нуждаться в ремонте, стал кушать масло. Подвеска начала стучать. Крылья и двери стали просто крошиться на глазах. Однажды, съезжая с эстакады, я выгнул и помял незакрытую водительскую дверь. И проездил с такой дверью почти 3 года. Но она всё равно не отказывала, не вставала. Продолжала нас возить, греть, сберегать. Пробегала тысячекилометровые марафоны и не сдавалась. И мы дали себе слово, что не бросим её, как она не бросала нас. Что починим всё, что только можно. Что дадим вторую жизнь. Что скопим денег и сделаем это. Благо, сейчас я научился зарабатывать достаточно.
Ты никогда не привязывался к неодушевлённым предметам, читатель? Никогда не разговаривал с ними, воображая, будто в них есть дух? Почему-то почти никто не может понять моей идеи восстановить её и починить. Все говорят, чтобы я сдал её в утиль. Ага. Под пресс. Недавно очередной добрый человек решил открыть мне истину, что, восстанавливая её, я потрачу столько же денег, за сколько мог бы купить новую - "Вот ты хочешь её восстановить. А за сколько ты её хочешь потом продать?". "Что значит - за сколько продать?" - не понял я. Я и правда не понял, с чего бы вдруг мне её продавать. "Ну, ты думаешь, к примеру, что вот я на ней поезжу ещё, допустим, три года, потом продам и куплю следующую, разве нет?" - и тут я призадумался.
Похоже, у нас с ними совершенно разные представления об этом. Для них очень сложно понять, какую ценность может представлять ржавый кусок железа. Я предлагаю им разобраться на примере чая со спагетти. Есть люди, которые ценят дорогие спагетти. Они разбираются в сортах и покупают пачки не менее, чем за 300 рублей. Для меня это дикость, т.к. я в них ничего не понимаю. Я лично покупаю за 19 рублей, и кушаю их с большим удовольствием. Зато я периодически покупаю чай по цене не менее 500 рублей за 100 грам. "Ты что, больной?" - скажет мне кто-то. Просто я разбираюсь в чаях и получаю истинное наслаждение от элитных сортов китайского чая, которые непосвящённому покажутся невкусным сеном, как кашей мне покажутся его суперские спагетти за 300 рублей. Дело вкусов и предпочтений, интересов и увлечений. Для них автомобиль - это железяка, предназначенная для того, чтобы возить их тело туда-сюда, а для меня - практически член семьи. И это не плохо и не хорошо. Это просто так.
Я уже заменил в ней двигатель. Поставил новый, прямо с завода. А всё лето она проходила тотальный ремонт кузова. В плане было заменить: крылья, двери, капот, багажник, пороги, передний фартук, бампера. Затем сварить всё, что нуждалось бы в сварке, крепко и надёжно. Затем содрать оба слоя старой краски, и как следует покрасить в самый белый цвет, который можно достать. Мастера было найти непросто, уговорить - тоже. Но я нашёл и уговорил.
А теперь, раз ты, читатель, добрался до этой строчки, полюбуйся на самое интересное - смотри фото порядку! Это увлекательно :)
...погнали!!!
Выражаю огромную благодарность Гере Василькову за отзывчивость, терпение и проявленный профессионализм во время работы с нашей красавицей :) Спасибо, Гера! Теперь наша очередь.